в отношении Белокуна, а у нее шанс на реабилитацию и карьеру. Сфена вообразила себя главой Матери Ветров. Если ей удастся усовершенствовать тогирек Девы, привлечь в сеть больше женщин, то она получит и настоящую власть над

Насчет. Сладкие мечты затуманили разум, и она с размаху врезалась в Толика.

Голомозый череп сверкал от пота. Он молча кивнул на соседнюю дверь. Из них доносился звук борьбы. Очевидно, именно там был Гавен Белокун.

— Что там? — Сфена заглянула в окошко.

В углу белой безликой комнаты билась в истерике девочка лет шести.

— Гумконвой привез. Копец, ужасная почварь. — Толик облизал темные губы. — Едва отбили в Армии чудовищ. Гнались до мукоэде ляин эр.

Сфена недоверчиво посмотрела на ребенка. Она имела бледную, даже синеватую кожу, светящуюся изнутри. Но кроме этого никаких изменений.

Над девочкой застыли медицинские сестры Ханум и покрытая змеиной кожей

Лиза. Обе прошли испытание ритуалом в качестве резонаторов. Ханум не обнаружила никаких способностей. А вот насчет Лизы Сфена еще надеялась. Вплотную к двери стоял Белокун. Он что-то спросил, Лиза пожала плечами и показала на пустой шприц и свою руку. На скользкой зеленоватой коже виднелся укус.

Белокун поднял брови — и этого было достаточно. Лиза выбежала в коридор и уже через мгновение вернулась с другим препаратом. В шприце сверкал суйер. Они закачивали ребенка «фактором С». Вслед за Лизой вошел Толик. И это уже было удивительно, учитывая возраст и вес ребенка. Но то, что произошло через несколько минут, стало неожиданностью не только для Сфены, но и для всего персонала Медицинского. Предыдущий укол возымел действие. При первом приближении Толика ребенок затрясся. Ее кожа покрылась волдырями, которые запульсировали сверкающим светом. Толик схватил девочку за ноги, Лиза попыталась обнажить руку для последующей инъекции. Только Ханум и Белокун остались стоять. И вдруг ребенок изогнулся и пронзительно завизжал. Сфена отшатнулась от окошка. Через мгновение о стены ударилось что-то тяжелое. Когда она снова посмотрела, на полу лежали Лиза и Толик. Медицинская сестра превратилась в огромную фарфоровую куклу. Ее лицо разбилось. Кусок с широко открытым глазом смотрел прямо на

Сфена. Толик получил голову медведя. Он тоже не двигался, но его грудь вздымалась. Руки девочки покрывали большие кристаллы ядовитой соли.

В дверях появилось бледное лицо Белокуна. Он приказал вызвать охрану. Ханум остался стоять над ребенком. Она что-то шептала. К своему удивлению, Сфена узнала литанию по обряду Девы, которую записала Ифигения Киммерицкая.

В коридорах появились другие люди, Белокун элегантным жестом откинул волосы.

и приветливо кивнул Сфени, словно обрадовался ее появлению.

— Очень интересный экземпляр.

— Вы кололи ей суер?

— У нее интересная способность к усвоению. Может накапливать суйер, а затем отдавать другим. Действует как стопроцентная бурная буря. Ее прикосновение приводит к мгновенным мутациям. Пойдем, пока все уберут, — сказал Белокун так, словно

Лиза всегда была только фарфоровым мусором. «Со своими глупыми экспериментами он останется без персонала», — подумала Сфена. Вместо того чтобы идти в свой кабинет или на мостик, Белокун завел ее в афизу, в которой она несколько дней назад разоблачила Талавира.

— Что там у Ак-Шеих? Вы получили разведданные? — Руководитель Станции пошарил по полкам.

— Мне не хватает Зиниц. Как только разбилась одна из них. Без Зрачков я не могу обеспечить нормальную связь. Но несколько минут назад информатор сообщил, что Талавир пережил нападение в Деште, на старинном кургане. И какой-то бред о том, что теперь его наверняка заберет джадал. Точнее не объясню.

Агента было чуть слышно.

Белокун слушал в полуха. Сфену это не удивило: она знала о связи

между руководителем Матери Ветров и Талавиром. Белокун в любой момент мог коснуться бакасы и заглянуть в мысли отосланного Старшего Брата, лучше любого узнать, что с ним там происходит.

Гавен Белокун наконец-то нашел, что искал. Он аккуратно снял с полки и передал Сфене тяжелую коробку. В той что-то зашевелилось, и Сфена чуть ее не выпустила.

— Осторожно! — Белокун выдернул у нее сверток и открыл крышку. На его лице заиграла странная улыбка. — Верю в твой талант устанавливать связь.

Сфена проглотила горькую слюну. Неужели он намекает на отчет Языку?

Белокун вытащил из коробки банку с бекасой. Сфена отшатнулась. Вот что он задумал. Белокун хочет, чтобы она коснулась бакасов и связалась с манкуром

Талавира, чтобы бакаса вынула суер из нее, а не из него.

— Засовывай руку.

Сфена подумала о ритуале. Сегодня она уже пробовала суер. Теперь лягушка заберет свою порцию. Может это уравновесит суер в теле, и она избежит дополнительных изменений, а может, и наоборот. Сфена засучила рукав и коснулась скользкой кожи. — Ай! — вскрикнула она и попыталась вытащить руку. Что-то было не так. К тому она уже раз прикасалась к бакасам. Эффект был молниеносным, как будто переносишься в другое тело, видишь чужими глазами, испытываешь чужие эмоции. На этот раз ее руку пронзила боль. Белокун крепко нажал на ее предплечье. Лягушка в банке проснулась и челюстями вцепилась в запястье женщины. Сначала Сфенни показалось, что лягушка высасывает ее кровь, но потом она увидела, как под кожей что-то двигается.

— Стой спокойно и слушай, ты ведь за этим сюда пришла? Вынюхивать?

Глаза Сфены расширились от удивления и боли.

— Неужели ты думала, что я не узнаю о твоей маленькой двойной игре?

Белокун ослабил хватку.

— Вы запустили мне манкур! — Она не могла в это поверить. Кожа на руке пылала. Края раны были словно зашиты, а под кожей угадывалось шевеление.

— Да. — Белокун улыбнулся и осторожно потер спинку лягушки, нащупал точку и сильно нажал пальцем. — Ты думала: Белокун сошел с ума?

Даст какой-то выскочке из материка, дочери врага народа, себя обыграть? Теряет контроль над Станцией? На самом деле, я его только устанавливаю. — ноготь погрузился в скользкую плоть. Сфена почувствовала, как электрический сигнал пронзил ее руку. Манкур начал прогрызать ходы под кожей, а Белокун через прикосновение к лягушке получил контроль над ее телом. Боль добралась до горла, женщина с удивлением и ужасом осознала, что не может кричать. Она несколько раз, как рыба, открыла и сомкнула рот, но